Just my luck

Разумеется, как только я помыла окна, немедленно началась гроза – гром и молнии, ветер хлещет струями по стеклам, кондишены дребезжат и практически полу-апокалипсис
А ведь я и прогноз не забыла посмотреть, и даже планы наметила на-после-обеда, пройтись в багетную, заказать рамки для картинок. Одна – оттиск гравюры, привезённой из прошлогоднего отпуска: чесночный натюр, сербский художник, куплено в Словении. Вторая – собственный, выкопаный из закромов рисунок углем: надо же, и я когда-то могла!
Ну вот, теперь сижу-тоскую…варенье, что ли, сварить? Клубника с ревенем?

Advertisements

Рвотное

вспомнилась передача 4 канала, которые сознательно в период Рамадана крутят циклы передач образовательного назначения, рассказывающие о жизни, культуре, обычаях мусульман, живущих в стране, их проблемах и заботах.  Так, одна из передач была как раз о футболистах-мусульманах в период Рамадана. Как известно, им нельзя до заката солнца ни есть ничего, не пить. А тренировок и матчей никто ведь не отменяет.  Поэтому  белые их одноклубники, а также тренеры, в дни  Рамадана особенно бережно относятся к мусульманам, дают передохнуть почаще, обливают водой и просто морально поддерживают.  Были случаи, что на жаре они падали в обморок от обезвоживания. И это тренерам известно.

Радостно, что футбол и спорт вообще показывает пример дружной и слаженной работы, дружбы и доверия между людьми разного цвета кожи, религии и взглядов.

В общем, чемпионат этот, несмотря ни на что, удался, потому что показал народам Земли, что “спорт – ты мир”. Подарил много радостных эмоций, поменял взгляды многих наивных англичан о России, те постят великие тысячи восторженных отзывов о  России и русских людях.  […]

Хотелось бы, чтобы гимном нового человечества стала Imagine Леннона,  он все, что надо, сказал.

 Н. Таблер

Разговор с фин инспектором инвестором о слонихах

-I love, love these elephants, – сказала В., партнёр инвестиционной фирмы.

Ремонт НЙ -ской конторы компании закончен, мебель установлена, мы с В.  разбираем ящик с отложенными-до-ремонта картинами в солидных рамах,  фильтруем собрание для её «углового» офиса.

Два полуметровых принта фолк-серии: алый фон, серо-кофейные (taupe) туши в профиль, человечки в зелёных и золотых чалмах держат их за дружелюбный хобот или сидят на  белых попонах с серебристыми звёздами и полумесяцем.

-…but for the Islamic imagery, – продолжила В. Я молча кивнула. Поди знай этих corporate types, насколько там искренности и сколько провокации, чтоб потом заклеймить разнообразными «фобами» и использовать для демонстративной порки.  Однако, зря.

-though I like these little Indian people, they drive the sloppy giants wherever they want. Still…the Muslim moons are rather inappropriate…

-On the other hand, those moons might be just the sign of Female, – говорю. – These are the she- elephants. They are bigger and firmer than the tiny figures of their male minders, and they are the force that minders have to recon with.

Картинки были величайше одобрены, повешены на видное место (стена напротив деска, «чтоб видеть каждый день, for inspiration») и с гордостью демонстрируемы теперь всем посетителям с собственной её величества интерпретацией as symbol of feminine empowerment.

Hey, June…I mean, July

А что вы тут делаете, а?

Notes on a drawing set margin. N-1.20: Burnout

Комментарий некой ta_tatiana_ta (alter ego!) к печально-знакомому-в-ощущениях посту Н.:

...как же теперь бесят эти мутные пиджаки на расслабоне. Хочется уебать саперной лопаткой. Простите, наболело.

Закончила проект, на который ушёл год. Плюс незнамо сколько нервов, бессонных ночей, задушенной (иногда не вполне) ярости, бессильного отчаяния, отвращения к себе, профессии и к жизни в целом. И совсем немножечко, собственно, дизайна  – многажды обсуждённого, утверждённого, кровью претворённого в жизнь – и за последние пару недель совершенно изгаженного, поруганного самодовольными болванами-заказчиками. И я даже не смогла улучить момент и сделать фотки до того как.

Не знаю, что мне делать дальше. Кризис  середины (ах, если бы…поздно пить боржоми) жизни.

Певец во стане неприятельском

Видеть и слышать, как лгут, — проговорил Иван Иваныч, поворачиваясь на другой бок, — и тебя же называют дураком за то, что ты терпишь эту ложь; сносить обиды, унижения, не сметь открыто заявить, что ты на стороне честных, свободных людей, и самому лгать, улыбаться, и всё это из-за куска хлеба, из-за теплого угла, из-за какого-нибудь чинишка, которому грош цена, — нет, больше жить так невозможно!

In so many ways

…это ужасно!